Дорога домой[Книга 1, часть 1] - Георгий раб Божий

Третьим аттракционом был какой-то огромный станок, через всю длину которого проходил металлический стержень. На этот стержень огромный бес нанизывал людей. Заполнив до отказа, бес закрепил его в станке и включил. Людей начало засасывать во что-то, похожее на воронку. Из низа воронки выходила трубка из прозрачного материала, диаметром около пяти сантиметров. В трубке все было вперемешку — обломки костей, кишки, кровь, обрывки одежды, испражнения и глаза! Глаза этих людей были живыми, они отчаянно вращались в разные стороны! В этих глазах было недоумение, ужас невыносимой боли и дикий, животный страх. От станка раздавался непередаваемый и невообразимый для нормального человека треск лопающихся костей и рвущихся сухожилий. Готовую трубку с живой массой другой бес накручивал на деревянную бобину огромного размера. Деловито выполняя свою работу, бесы не спеша смаковали каждое движение, причиняющее боль и страдание их жертвам.

Над котлованом была расположена смотровая площадка со столиками, за которыми сидели бесы, крупнее тех, что орудовали внизу. Перед бесами стояли стаканы с напитками и большущие блюда. На блюдах лежали огромных размеров шампуры. На шампуры плотно, друг к дружке, были нанизаны живые люди. Время от времени бесы брали шампуры и откусывали от них большие куски. При мне одному человеку откусили верхнюю часть туловища, другому же голову и какое-то время они отчаянно бились на тарелках в предсмертных конвульсиях. Поразило, что бесы вели себя, будто они были на отдыхе. Безмятежно развалившись на стульях, они о чем-то оживленно разговаривали, время от времени отчаянно хохотали, все время кривлялись и корчили рожи.

На следующий день я оказалась на поле в Раи и увидела приближающееся по краю поля открытое ландо из золота, причудливо украшенное драгоценными камнями разных цветов и размеров — изумрудами, рубинами, сапфирами, мягко переливающимися на солнце. В карету была впряжена очень красивая бело-серая лошадь. Приблизившись ко мне, она остановилась. Мысленно я спросила у Пресвятой Богородицы:

— Можно ли мне погладить лошадь?

— Можно, — разрешила Царица Небесная.

Сорвав травинку, я подошла к ней — очень мягко лошадка взяла травинку из моих рук и медленно ее сжевала, добродушно и внимательно рассматривая меня большим и выразительным карим глазом. Возвращаясь к карете, я провела рукой по ее крутому боку. Под пальцами я почувствовала тепло живого существа и шелковистую, безукоризненно чистую шерсть. На месте кучера сидел Ангел, со светлыми вьющимися длинными волосами, одетый в белую тунику. Улыбнувшись, он встал на козлах и поклонился мне. Растерявшись, я не ответила, к огромному своему сожалению,

— Садись, — сказала Пресвятая Богородица.

Взобравшись на светлые мягкие подушки из тончайшей необыкновенно мягко выделанной кожи, мы тронулись в путь. Карета плавно и быстро набрала скорость, но у меня было ощущение, что она плывет. Справа от меня было поле, слева — березовая роща. Березы были высокими, крепкими, с чистыми стволами, одинакового размера и стояли как нарисованные, не шелохнувшись ни одним листиком. Дорога вначале шла прямо, потом под горку, в неглубокую ложбину и оттуда вывела на пригорок. Впереди возвышался чудесный ослепительно белокаменный город, обнесенный высокой стеной. Когда мы приблизились к золотым высоким резным воротам, богато украшенным драгоценными камнями, они сами открылись. Карета въехала внутрь и я опешила — брусчатка мостовой была вымощена булыжниками из чистого золота.

Ко мне подлетели два белоснежных голубка. Необычайно красивые, они были в полтора раза крупнее наших земных. Голуби присели мне на руку, на их головах я увидела маленькие золотые коронки. Неимоверно кроткими глазками, голуби очень внимательно смотрели на меня. Легонько коснувшись их пальчиком, я ощутила шелковистость их оперения и спросила разрешения у Пресвятой Богородицы угостить их зернышками и Царица Небесная позволила.

Аккуратно, я достала из сумочки два зернышка и положила их на ладошку левой руки. По очереди, очень нежно и бережно, голубки взяли их своими клювиками и улетели. Все вокруг меня начало проясняться, я увидела огромную круглую городскую площадь, размером с Красную. По всей окружности она была украшена белыми клумбами цветов невероятной красоты, разных колеров и оттенков, некоторых из них я никогда не видела.

— Чьи же это владения? — невольно подумала я.

— Паисий. — сказала Пресвятая Богородица.

— Великий, — сказал внутренний голос.

А ведь именно Святому Преподобному Паисию Великому мы с мужем молимся каждый вечер за ходатайство перед Господом за наших покойных родных! Ступив на площадь, я почувствовала, что она начала плавно вращаться вокруг своей оси. Это вызвало у меня такой же восторг, как в детстве, когда я впервые села на карусель. Вращение вскоре прекратилось, посредине площади я увидела золотой фонтан. На высоту трех метров из него била струя воды, разделяясь на несколько аккуратных струек вверху. В лучах яркого солнца струйки переливались прозрачным розово-голубым цветом; я обратила внимание, что брызг не было. Пресвятая Богородица сказала:

— Попробуй.

Протянув руку, я набрала немного в ладошку и сделала глоток — вода была мягкой и прохладной, со сладковатым цветочным привкусом. Вскоре я ощутила знакомое чувство легкой неги, разливающееся по всему телу. У меня появилось непреодолимое желание взять немного воды с собой, и я услышала голос Пресвятой Богородицы:

— Набери.

У себя на правом плече я увидела небольшую овальную фляжку, обтянутую нежной кожей светло-кирпичного цвета. Отвинтив крышечку, я протянула фляжку под струйку воды. Слегка изменив траекторию, не брызнув ни одной капелькой и ничего не замочив, струйка наполнила ее. От избытка чувств захотелось присесть — невдалеке от фонтана стояла белоснежная каменная скамья, выложенная белыми, невесомыми на вид подушками. Над скамьей нависал большой, кипенно белый балдахин из воздушной ткани. Не удержавшись, я прилегла и увидела, что балдахина не стало, а над площадью образовался сферический купол, представляющий из себя светлое летнее ночное небо, усыпанное крупными золотыми звездами. Время от времени звезды падали вниз, оставляя за собой светящийся золотой шлейф. Спустя какое-то время купол исчез, и балдахин вернулся на свое место.

Поднявшись со скамьи, я посмотрела под ноги, и увидела, что брусчатка превратилась в тончайшее стекло. Внизу, в глубоком аквариуме, плавали очень красивые крупные золотые рыбки. Затем там оказался невероятной красоты бездонный океан, тоже наполненный рыбами неземной красоты. Несколько мгновений спустя аквариум вернулся, я увидела, что стою прямо на воде, но платье и ноги мои остались сухими. Еще через несколько мгновений вернулась назад брусчатка.

Немного поодаль я увидела беседку из белоснежного мягкого мрамора. Посередине стоял большой стол, тоже из мрамора, обрамленный сплошной скамьей по кругу, выложенной белыми подушками. Когда я вошла в беседку, я услышала голос Пресвятой Богородицы:

— Слушай.

Раздалось негромкое храмовое пение. Это были мужские голоса непередаваемой, восхитительной красоты. Крышка стола превратилась в огромную книгу со страницами из толстого пергамента. Набранный золотыми выпуклыми буквами текст был на незнакомом языке. Пресвятая Богородица сказала:

— Святое Писание.

С огромным благоговением я перевернула одну страницу. На этом видение растаяло.

На следующий вечер, я читала книгу, полулежа на диване, и неожиданно снова увидела своих родителей. Матери было плохо, она лежала в постели, отец накапывал ей лекарство в стакан с водой. В ногах у матери на постели сидел бес. Жутко выламываясь, он с непередаваемой радостью и удовольствием передразнивал ее — жеманно прикладывал руку ко лбу, вздыхал и закатывал глаза, изображая из себя умирающего. А бес отца стоял рядом и не отставал — с вытаращенными глазами он издевался над переживаниями отца и отчаянно его тоже передразнивал. Эти твари наслаждались каждым моментом жизни ничего не подозревающих несчастных людей.

В этот же день, на молитве, я оказалась возле пропасти — тележка стояла на прежнем месте. Чуть поодаль сидели три черных ворона огромных размеров, внимательно и со злобой посматривая на меня красными глазами, горящими углями. При мне была сумочка с зернышками и фляжка с водой.

На этот раз я спустилась в бездну еще ниже, миновав по пути слой какой-то дымки, похожей на туманную завесу. На уступе, к которому меня подвезла тележка, я увидела круглое отверстие в скале — вход в пещеру. Внутри было темно, но светящиеся камни на сумочке и фляжке освещали мне путь. Минут через пять я пришла в огромную абсолютно темную пещеру, около ста метров высотой. Через несколько минут пещера осветилась сумеречным светом, передо мной внезапно появился пятнадцатиметровый бес. Уменьшившись до моих размеров, он предложил: